Уэзли ставит чайник, устраивается на диване и жестом приглашает Оливию присоединиться.

– Ну? – говорит он, когда она усаживается рядом. – Что думаешь о том, чтобы вместе купить квартиру? Я много лет коплю. Конечно, банковский служащий зарабатывает немного, но я постоянно что-то откладываю. Вместе одолеем. Возьмем кредит на двоих.

Она рассматривает его новые кроссовки, дорогую куртку «Норд фейс», новый 49-дюймовый телевизор, шкаф, набитый дорогой игровой техникой, и плотно сжимает губы. Не говоря уже о «БМВ», которую он купил весной… Нет, сейчас невозможно об этом думать. Это слишком тяжело.

– Думаю, мы вполне могли бы купить двушку – в домах, которые строятся на другой стороне от камней, – продолжает Уэзли. – Нам вполне хватило бы и на мебель. Я знаю, что ты не любишь этот диван…

– Их скоро не построят. Если вообще построят. Ты же знаешь, местные против них. – Оливия хочет, чтобы он замолчал и дал ей выпить. В бутылке вина она утопит все свои печали.

– Уверен, что Джей Нэптон разберется с этим. Сумел же он построить домики в лесу, хотя все вокруг стонали… Ты же знаешь, какие тут люди. Они не любят перемен. Я столько лет снимаю квартиру, очень хочется вложить деньги в свое… – Он вздыхает и поворачивается к ней с обезоруживающей улыбкой. – Наше.

У Оливии сжимается сердце. Она не хочет жить в новом бездушном здании. Она вообще не хочет жить нигде, кроме своего обветшалого дома, в котором выросла, где покой и тишину нарушает только ржание лошадей. Не нужен ей вид на груду древних камней, от которых бегут мурашки по телу. И сейчас она совсем не расположена об этом думать. Голова занята Дейлом и Дженной. О чем они говорили? И что говорили о ней?

– У меня мало денег, Уэз. Во всяком случае, недостаточно для того, чтобы вкладывать их в покупку квартиры. Ты же знаешь, что за мою работу в конюшнях мама в состоянии платить лишь гроши. Прибыли они практически не приносят, особенно в последние годы.

Уэзли закатывает глаза.

– Я вообще не понимаю, почему твоя мать их не продает.

– Да не будет она их продавать. Они принадлежали нескольким поколениям в нашем роду. И кто вообще их купит? Стаффербери не самый процветающий город.

Он пожимает плечами.

– Ничего страшного. Как я сказал, у меня хватит денег на взнос.

– Каким образом ты мог что-то скопить, Уэз? Ты постоянно тратишь кучу денег.

Она сразу поняла, что напрасно это сказала. Лицо его потемнело.

– Почему ты всегда все портишь, Лив? Я все держу под контролем, ясно? Пытаюсь сделать что-то хорошее для нас, а ты меня в чем-то обвиняешь!.. Посмотри на себя. Сидишь тут как замерзшая мышь, даже пальто не сняла… Да, встреча с Дженной и Дейлом – это неожиданность, но ты была в отвратительном настроении и до этого. Что происходит?

Сердце ее холодеет от страха. Оливия ненавидит, когда Уэзли злится. Не потому, что он может ударить ее, он никогда так не поступил бы. Он даже не повышает голос на нее, так только, слегка. Просто перестает с ней разговаривать, и это может тянуться без конца, пока у нее не кончается терпение…

– Не знаю, – хитрит она, – время года такое. Годовщина и все прочее… Просто отвратительное время.

Черты лица его смягчаются.

– Я знаю. Может, ляжем сегодня пораньше? – Уэзли наклоняется, чтобы поцеловать ее, но в это время на журнальном столике звонит его мобильный. Вместо звонка – песня в стиле рэп, Оливия ее не любит. – Прости, крошка. Алло! – Он звучит резко, смотрит на Оливию и закатывает глаза. Встает и идет к окну. – Ясно. – Голос у него теперь серьезный, он стоит к ней спиной. – Я буду через десять минут.

Где будет? Она кутается в пальто. В квартире собачий холод. Она просто хочет домой. Уэзли засовывает телефон в задний карман джинсов.

– Прости, дорогая, тут кое-что случилось…

Оливия хмурится.

– Что это значит?

– Мне надо выскочить на какое-то время. Друг попросил об услуге… Можешь подождать меня здесь, или, если хочешь, завезу тебя домой?

Она встает с дивана, он заправляет ей выбившиеся волосы за ухо.

– Какой друг?

– Стэн, – отвечает Уэзли слишком поспешно.

У него полно друзей, которых она не знает. У всех них клички – Пи-Джей, Дохлый, Стручок… Стэн – тоже не настоящее имя, Оливия не имеет представления, кто это. Она думает, что никто из его приятелей не пользуется именем, полученным при рождении. Ей безразлично то, что она с ними не знакома, хотя некоторые клички помнит еще со школы. Друзья эти тогда не были взрослыми, не взрослые они и сейчас. Как-то случайно Оливия побывала с Уэзли в их компании; они говорили о футболе и последней компьютерной игре для приставки PS4. Оливия подозревает, что втайне от нее он подолгу играет в компьютерные игры, переговариваясь со своими товарищами через наушники. Он как будто семнадцатилетний ребенок в теле тридцатидевятилетнего мужчины.

– Хорошо. – Она не спрашивает, что именно случилось в девять вечера, ей наплевать, главное, она сможет лечь спать у себя дома.

Они довольно долго не могут добраться до его машины – стоянка расположена в глубине Мейн-стрит, там полно гаражей и въездов для доставщиков, все заставлено. Оливия садится в «БМВ» продрогшая и уставшая, мечтает о том, чтобы лечь в постель и выбросить из головы одолевающие ее мысли.

Уэзли тормозит около ее дома, чмокает в щеку и исчезает раньше, чем она добирается до входной двери. В прихожей слышен работающий телевизор. Мама смотрит сериал, в котором фоном звучит записанный смех – видимо, повторно показывают «Сейнфилд»[12].

– Привет, дорогая. – Она стоит в дверях, смотрит на темную комнату, где только от телевизора ложатся голубоватые блики. – Что, не осталась у Уэзли?

Оливия тяжело опускается на диван рядом с ней.

– Нет, ему пришлось уехать к приятелю.

– Ясно… – Мать по-прежнему смотрит в телевизор.

– Думаешь, Уэзли меня обманывает?

Он поэтому сегодня сбежал? В голове возникает образ Иззи. Красивая, молодая… Совсем как Салли. Оливия гонит эту мысль прочь. Нет. Конечно, нет. Зачем тогда он предлагал бы ей съехаться? Уэзли иногда действует ей на нервы, но не будь его, она бы чувствовала себя потерянной. Оливия пытается представить себе жизнь без него, и понимает, что это невозможно. Как жизнь без кислорода. Он постоянно говорит, что нужен ей, и это правда.

– Конечно, нет, Уэзли тебя обожает. – Мать не отрывает глаз от телевизора. Неожиданно она берет дочь за руку и ласково ее